Алия Шагиева: «Пыталась слушать больше сердце. И чувствую, что я стала смелее»

19:20, 14 Июля 2018

В свои 20 с лишним лет Алия Шагиева уже известный в стране художник. Ее последняя выставка «Поток» вызвала большой интерес. У графических и живописных работ было не протолкнуться. Среди посетителей выставки подавляющее большинство составляли очень молодые люди.

- Почему Вы назвали выставку «Поток»?

- Это название пришло ко мне неожиданно. Я просто сидела некоторое время, размышляла - что я хотела бы рассказать зрителям этой выставкой? В чем ее главный смысл? Есть ли он? И мне представился образ реки. Такой поток, который бывает разным, в зависимости от состояния. Бывает бурлящим или спокойным. И каждая молекула в этом потоке – это определенный оттенок нашего состояния. Ведь в течение дня каждый человек испытывает разные чувства. Они постоянно друг друга сменяют. Некоторые мы замечаем, отмечаем для себя. А некоторые просто проходят мимо или находятся долгое время на втором фоне. И о многих чувствах мы не говорим, называем их плохими, стараемся их проигнорировать, забыть. Так как в моей живописи и графике повествуется обо всех чувствах, о положительных и негативных, поток - это напоминание о том, что все мы чувствуем, что мы идем. Что наш путь – поток. И каждое чувство, даже если оно кажется нам негативным, это очень-очень важная часть этого потока. Потому что без нее не было бы целой картины.

- В Вашем случае поток бурный или более размеренный?

- Он всегда разный. Есть работы, к которым подходишь, и они шокируют, немного отталкивают. Есть работы, которые, наоборот, успокаивают, и их спокойно можно было бы повесить в спальне, например. Потому что я, как и любой человек, бываю разной. Это нормально – всегда испытывать что-то новое.

- Если поток ассоциировать с ходом жизни, Вы сейчас на каком этапе – на бурном, на бурном переходящем в спокойный или на спокойном?

- После выставки и такого всплеска эмоций сейчас затишье. Что-то вроде спокойного озера, пруда. Не знаю, сколько будет длиться это состояние. Понимаю, что сейчас время взять какую-то паузу. Я позволяю себе отдохнуть. Потому что действительно очень много сил было вложено в выставку. Было много переживаний о том, как все это будет. И я решила просто довериться, не волноваться, довериться Вселенной. Я решила предоставить возможность решать эти вопросы ей. И я очень благодарна за то, как она все это организовала. Было здорово!

- Вселенная, в Вашем понимании, это бог или что-то другое?

- Каждый называет это по-своему. Слово – это просто слово. Одно и то же можно называть по-разному. Когда человек зацикливается на каком-то слове, то ему будет тяжело заглянуть «за слово». Важно, что ты в него вкладываешь. Я, когда говорю о Вселенной, подразумеваю единый разум. Некоторые называют это богом. Мне как-то больше нравится слово «Вселенная».

- Как Вселенная отражена в Вашем творчестве?

- Я – часть Вселенной. И то, что я творю, – это всегда в любом случае отражение Вселенной. Таких ее областей, которые я прохожу в своих чувствах. Ведь у каждого человека свой опыт, свой поток.

- Вы человек более эмоциональный или взвешенный?

- Стараюсь держать баланс. Учитывая мой характер, я могу вспылить, сделать что-то неожиданное. Но я стараюсь это контролировать, взрослеть. Да, мне всего 21 год, но я уже мама. Конечно, это большая ответственность. Нужно держать баланс. Баланс – это вообще самое главное в жизни.

- В своем недавнем интервью Вы сказали, что любая творческая деятельность позволяет человеку открыть в себе новые качества. Какие новые качества натуры открываете в себе Вы, когда творите?

- Смелость. Потому что, когда ты видишь чистый лист, очень ярко выражен страх. Ты чувствуешь, что тебя парализует. Начинаешь думать, что же нарисовать. Потом я стала наблюдать за этими вещами: что мозг говорит человеку, когда он начинает творить? Обычно он критикует. Говорит, что что-то неправильно. Человек зажимается, пытается быть хорошим, и в этом не остается искренности, свободы какой-то. Через рисунок я становлюсь смелее.

Буквально недавно я открыла для себя свободную живопись. Свободной живописью я называю живопись из головы, то есть не с натуры. Так как я никогда не пробовала это делать, особенно на больших форматах, конечно, мне было очень страшно. Но я просто наблюдала за собой, анализировала свои чувства, комментарии своего мозга. Пыталась слушать больше сердце. И чувствую, что я стала смелее. Это отразилось даже на моих взаимоотношениях с людьми. Я могу что-то сказать более прямо. При этом я не буду грубить. У меня получается найти середину между честностью и этикой. Смелость - это вообще такое качество, которое многое в себя включает.

- Вы по натуре философ?

- Я в детстве была задумчивой, любила книги, некоторое время увлекалась экзистенциальной литературой. Потом поняла, что не сильна в теориях, замудреных названиях. А философия - это такая наука, где очень много сложных определений. Это не для меня. Я предпочитаю просто жить, наблюдать и, исходя из своих наблюдений, выстраивать свою философию, при этом никому ее не навязывая.

- В том же интервью Вы сказали, что карандаш и бумага помогают Вам справиться с депрессией. Депрессия для Вас – это проблема?

- Был такой период, когда было сложно из нее вылезти. Это был еще и подростковый период. Я пыталась садиться за рисование и просто творить. Вылезало на бумагу что угодно…

Все эти образы были представлены на выставке 2016 года «Метаморфозы». Это были очень страшные картины, на самом деле. Я удивлена, что большинство картин было куплено. Не ожидала. Понятно, что добрые пейзажи, цветочки продаются лучше, чем что-то страшное. Но это было искренне, возможно, поэтому и зацепило людей. Особенно европейцев. В Европе графика больше ценится, мне так показалось. Ее больше понимают. Образы были страшные, каждая работа была холодная. Этот холод невозможно было не почувствовать. Проглядывалась тема одиночества, отстраненности, изолированности. Конечно, с тех пор я очень поменялась. Таких образов уже нет. И не хочется к ним возвращаться.

- Почему Вы начали работать в цвете?

- Я всегда очень любила живопись. Но боялась вступить в океан под названием «живопись». У цвета, в любом случае, больше возможностей. Если графика – это возможность работать линиями, то в живописи можно подчеркнуть какое-то чувство цветом. Конечно, живопись в этом плане выигрывает. Я почему-то боялась, что у меня не получится. Мысль такая в голове сидела. Потом я допустила. Кроме того, я встретила женщину, с которой мы долго общались на тему страхов. И она посоветовала мне просто наблюдать за своими ощущениями, когда я сажусь за холст. И так я начала творить. Эти работы – первые шаги. В них мало техники, они не проработаны, в них мало детализации, которую я позволяю себе в графике. Живопись получилась простая, но в то же время искренняя.

- Вы довольны итогом работы с цветом?

- На данный момент я довольна. Понимаю, это только начало. Есть некоторое недовольство собой, что я могла бы больше показать. Есть у меня такая черта характера, требовать от себя больше, чем можно.

- То есть вы перфекционист?

- Да. Но я стараюсь отводить это на дальний план. И у меня получается на каждом жизненном этапе быть довольной собой. Это очень важно. Жить нужно сейчас. Когда человек думает: «Я вот это сделаю и буду доволен собой, и стану счастливым, когда что-то произойдет» - значит, он живет в будущем, не сейчас.

Мне очень нравится, как один духовный учитель сказал, что ни прошлого, ни будущего не существует. Люди, живущие либо там, либо тут, – это люди, живущие в иллюзиях. Поэтому стоит жить сейчас. И я стараюсь.

- Мне показалось, что в Вашей живописи преобладают больше коричневые тона. Почему?

- Стихия земли очень близка. Мне кажется, коричневое – это что-то связанное с землей. Оно такое теплое и в то же время неброское, не жгучее, мягкое, как земля.

На выставке была ручная лепка из глины. Такие милашки. Каждой штучке хочется дать имя. Глина тоже связана с землей. Она оказалась для меня таким открытием. Не ожидала, что это так доступно и просто. И в то же время такое сокровище. Такой дар земли. Держишь и ощущаешь трепет. Очень приятно было.

- Творчество для Вас это удовольствие или работа?

- И то, и другое. Конечно, это большая работа. И в то же время это огромное удовольствие, без которого я не могу жить. Это ни в коем случае не рутина. Работой тоже можно наслаждаться. Это от тебя зависит - либо ты будешь напрягаться от работы, либо ты будешь находиться в спокойном состоянии и испытывать удовольствие. Конечно, этому приходится учиться, потому что такие вещи никто не объясняет.

- У всех творцов разный подход к творчеству. Кто-то посвящает этому несколько часов, кто-то выполняет поставленные планы, а кто-то спонтанно, когда приходит вдохновение. Как устроен процесс Вашего творчества?

- Я всегда ориентируюсь на свое состояние. Не стану делать что-то, выжимая из себя. Но я очень недовольна, если мне не удается рисовать больше двух дней. Два дня без рисунка, без живописи для меня это предел. Возникает ощущение, как будто я теряю время. Мне очень многое хочется успеть. 70-80 лет мало для того, чтобы чего-нибудь достичь. Особенно в искусстве. Кажется, ни один мастер не был в конце жизни собою доволен в полной мере.

- Вы как-то сказали, что нужно «отключить» голову и «включить» сердце для того, чтобы заниматься творчеством. Что помогает Вам переключать это реле?

- Музыка может помочь. Это тоже такое направление в искусстве, которое создает определенное настроение. Еще очень помогает вслушивание в тишину. Даже лучше, чем музыка. Просто подхожу к окну и вслушиваюсь. Особенно к паузам между звуками. Вот эти короткие промежуточки тишины между какими-то звуками, эти паузы помогают войти в определенное состояние, что-то типа медитации. Еще помогают наблюдения.

- А вдохновение помогает Вам переключаться? Что такое вдохновение для Вас?

- Ну, это вообще полный отрыв. Там уже не приходится работать над тем, чтобы отключать мысли.

- Как часто происходит такой отрыв?

- Мне кажется, что раз в две недели. Это достаточно часто. Я знаю некоторых художников, которые могут несколько лет находиться в периоде затишья, жить без творчества, а просто выполняя коммерческие заказы. Я бы так не смогла. Это что-то убийственное. Я вообще, наверное, избалована вдохновением.

- Нисхождение вдохновения сопровождается эйфорией?

- Вдохновение тоже бывает разным. Иногда приходит в виде какого-то негативного ощущения. Когда ты кожей чувствуешь, что что-то можешь изобразить. Но это может быть очень болезненно. Все по-разному.

- Раз Вам знакомо вдохновение, значит, Вы сталкивались и с муками творчества. Бывают ли они у Вас?

- Да. Вот, например, когда я преодолевала страх перед живописью. Это было мучительно. Но зато потом пришло вдохновение.

- Что мешает Вашему творчеству, а что, наоборот, помогает?

- Мне не совсем нравится слово «мешает» в этом контексте. Любые события, действия, которые я наблюдаю в жизни, они только способствуют. Ты как-то обогащаешься впечатлениями. Это может быть какая-то суета, которая сейчас тебя бесит. А потом ты сможешь ее нарисовать. Так что мне ничего не мешает, только обогащает, добавляет материала, наблюдений.

Единственное, что немного снижает продуктивность, так это то, что у меня есть ребенок. Сложно при нем заниматься творчеством. Ведь ему безумно интересны кисточки, палитра. Недавно он взял кисточку, поднес ее к краске... И потом мы отмывали всю квартиру. Было весело. Материнство занимает какое-то время. Но не скажу, что это мешает. Все-таки я очень люблю сына. Это тоже такая важная часть жизни.

- Материнство как-то изменило Ваше творчество?

- Работы стали светлее. Потому что я стала, как человек, меняться. Я стала менее эгоистичной, менее критичной. Научилась держать баланс. Сейчас я стала спокойнее смотреть на вещи, из-за которых раньше у меня начиналась страшная истерика и драматизация. Я взрослею. Это не значит, что я становлюсь скучнее. Наоборот, я становлюсь богаче. Правда, теперь я не могу творить в таком большом количестве. Раньше я могла работать всю ночь, днем спать, а вечером снова садиться за работу. И так по кругу. Теперь все поменялось.

- Часто ли на смену творчеству приходит ремесло?

- Так как я никогда не работаю на заказ, то, конечно, не могу сказать, что мои работы относятся к ремесленничеству. Многие просят: можно ли заказать портрет, можно ли нарисовать огурчики среди листочков? Я этим не занимаюсь. Я просто не умею. И это будет только выматывать меня. Не вижу смысла гнаться за заработком.

- Ваши графические работы удивительно детализированы. Вы очень тщательно прорисовываете траву, волосы, шерсть животных, листву деревьев. Это же адский труд! Как Вам хватает на это терпения?

- Представляете, мне это дается гораздо легче, чем, например, свободная живопись, когда можно взять большую кисть и один мазок смело положить. Такой вот парадокс.

- В Ваших графических работах очень отчетливо видны объятия, чувствуется уют и защищенность. Что Вы этим хотели сказать?

- Так Вы все и перечислили. После рождения сына этих теплых чувств стало больше. А когда ты меняешься внутри, то ты и притягиваешь другое.

- Почему в Вашем творчестве нет урбанистических пейзажей.

- Сейчас я открываю для себя этот жанр. Раньше я старалась изолироваться. Опасалась людей. Сейчас я все это отпустила и стала больше взаимодействовать с городом.

Многие люди жалуются, что в Бишкеке нет того, нет этого. Как ты можешь жаловаться на город, если он - часть тебя. Не стоит скидывать с себя ответственность. Вести себя, как будто ты не при чем. И уезжать. Пару лет я жила в Петербурге и влюбилась в него. Сейчас чувствую, что влюбляюсь в Бишкек сильнее, чем в Петербург, за счет того, что меняю отношение к нашему городу, за счет того, что мне открываются люди, новые места.

- Пытаетесь ли Вы своим творчеством эпатировать?

- Нет, никогда. Я очень поменялась. Если в подростковом возрасте мне чего-то такого хотелось, то сейчас хочется, наоборот, какой-то рассудительности. Я никогда не поддерживаю эпатаж. Есть художники, которые намеренно выжимают из себя какую-то оригинальность, только чтобы запомниться обществу. Получается, у них творчество – часть образа «я художник, а это мой футлярчик, в который я себя запихнул, чтобы быть в светском обществе, тусоваться». Я этого не понимаю.

- Согласны ли Вы с мнением, что каждая работа художника должна к чему-то побуждать простого человека?

- Вообще ни к чему не побуждаю. Просто выражаю свои ощущения. И если кто-то видит в этих работах что-то знакомое, то это уже огромный шаг вперед. Я не тот художник, который поднимает в своих работах социальные проблемы и старается их решить. Не какой-то активист. Я перестала стараться им быть. Сейчас просто наслаждаюсь тем, что могу выражать, делиться своими ощущениями и видеть в людях отклик. Вот они видят работы, и, как говорится, их зацепило… Мне большего и не надо.

- На открытии Вашей выставки была в основном молодежь. Молодые люди понимают, что Вы хотите сказать своими работами?

- Может быть, они не понимают, но зато они чувствуют. Так уж устроено, что молодые люди более открыты чувствам, чем взрослые. Чем человек старше, тем сильнее он себя сковывает.

- Подталкиваете ли Вы молодых к тому, чтобы они больше проявляли свои чувства?

- Да, и проявляли, и наблюдали за своими чувствами, никогда не прятали их, не называли какое-то чувство плохим…

- И в итоге были смелее?

- Да. Свободнее.

- Чувствуете ли Вы себя кумиром молодежи или образцом для подражания?

- Иногда чувствую. Но меня это дико смущает. Я чувствую, что нравлюсь людям. Большинству. Мне так кажется. Когда я иду по улице, ко мне подходят фотографироваться. Меня это очень сильно смущает, потому что есть определенное личное пространство. Хотелось бы, чтобы оно оставалось нетронутым. Я не осуждаю людей за это. Понимаю их.

Мне кажется, это очень важно, всегда стараться понять. Даже если ты совершенно не согласен, но пытаешься встать на противоположную позицию, об агрессии речи быть не может. Ты понимаешь, что у того человека есть свое «я». Он точно такой же живой. Это сближает. Не остается места для осуждения.

- Не кажется ли Вам, что интерес молодежи к Вашей выставке - это дань моде?

- Не знаю… Я думаю, что все люди разные. Кто-то действительно любит творчество. Кто-то приходит по другим причинам. Некоторые заходят на мою страничку в «Инстаграме», чтобы посмотреть на «дочь президента». Все разные.

- Не боитесь ли Вы стать, выражаясь молодежным сленгом, мемом?

- Мне кажется, чтобы стать мемом, надо быть комичным, совсем-совсем ярким, немного эпатажным. Я в себе такого не наблюдаю.

- Все великие мастера начинали с подражания другим мастерам. Кто является Вашим кумиром в живописи и графике?

- Когда я стала рисовать из головы, то ни на кого не ориентировалась. Может быть, поэтому графика у меня получилась в собственном стиле. Это отмечают и искусствоведы. Особенно она оригинальна для Кыргызстана. Я не ориентировалась ни на кого извне. Я просто старалась смотреть внутрь себя. И пыталась быть честной.

- В одном из интервью Вы подчеркнули, что для Вас важно, чтобы к Вам не было интереса из-за родственных связей. На уровне ощущений, сейчас Вас не воспринимают через призму отца?

- Есть люди, которые смотрят только через эту призму. И примерно знают, что я еще и рисую. Есть и те, кто этого не знал. Особенно за рубежом. Когда они узнают, то бывают в глубоком шоке. Я ведь не выписываю у себя на лбу, что дочь президента. Мне приятно обнаруживать людей, которые не знали, кто мой отец. Политика – это такая зона, которая меня отталкивает.

- Вы состоялись как художник?

- Мне кажется, я буду бесконечно идти и никогда не стану состоявшимся художником. Это просто невозможно. Что такое «состоявшийся»? Когда у тебя все идеально, или есть уважение? Уважение – это такая галочка. К Ван Гогу при жизни относились как к плохому художнику. Это не делает его несостоявшимся художником. Я просто буду продолжать идти.

- Желание творить будет у Вас всегда, или оно рано или поздно сойдет на нет?

- Мне кажется, я художник до мозга костей. Возможно, иногда я буду рисовать, лепить или фотографировать. Род творчества может меняться, но творчество будет всегда. Я точно знаю, что из меня не выйдет бизнесмен или медик. Все, чего я хочу, – это творить.

- То есть для Вас не стоит вопрос «бизнес или творчество»?

- Совершенно не стоит. Это однозначно. Я работаю, чтобы творить. Я не могу сказать, что мои работы хорошо раскупаются. Пейзажи раскупаются хорошо. Но я и делаю их редко. Так что на дом я этим не заработаю.

Даже если бы они вообще не продавались, я все равно бы занималась творчеством. Как я говорила, через два дня без творчества я начинаю чувствовать навязчивое чувство неудовлетворенности. Возникает вялость, меняется давление. Как рыба на суше.

- Предстоят ли у Вас новые выставки?

- В сентябре лечу в Австрию для участия в выставке. Я постепенно расширяю границы взаимодействия. Мне интересно, как воспримут мои работы в Европе. Везу туда 5 графических работ, некоторые из них выполнены в смешанной технике с акварелью.

- Какой совет Вы дали бы юным художникам?

- Быть честными. Не делать что-то ради внешней красоты. Многие начинающие художники садятся и пытаются сделать что-то, чтобы это было красиво, или чтобы это продалось. Но это нечестно. То, что сделано честно, рано или поздно станет мощным.

 Александр Кулинский
© Новые лица, 2014–2024
12+
О журнале Контакты Рекламодателям Соглашения и правила Правообладателям