Так кратко и емко все называют Якуба Исмаилова. В городе Каракол и селе Ырдык Иссык-Кульской области его так зовут уже очень давно. Теперь, правда, чаще называют художник-молдо (хуажен-ахун). Он в дунганской среде признанный автортет. Иметь у себя дома его картины очень престижно.
Якуб Исмаилов – человек сложной судьбы, удивительных способностей, оптимизма и трудолюбия. Родился Якуб в 1929 году в Кульдже (Китай). В семье было семеро детей, он был вторым сыном из четверых. Отец, как и многие его соседи и соплеменники, занимался торговлей и земледелием, периодически держал скот. В зависимости от ситуации, от конъюнктуры рынка. И сейчас многие дунгане сел и малых городов живут так же. В семь лет он пошел в татарскую школу. Она была лучшей в их части Кульджи.
Школа была построена татарами, бежавшими от революции, потом от коллективизации и раскулачивания в СССР. В Кульдже была целая улица, где жили татары. Они построили свою мечеть, магазины и школу. Школа была с железной крышей – неслыханная роскошь для Китая того времени. Принимали всех желающих, не делили по национальностям. Учили бесплатно. В программе обучения были уроки арабского и татарского языков, грамоты и Курана. В 1944 году началась революция «Трех округов». Образовалась Восточно-Туркестанская Республика. В 18 лет Исмаилова призвали в национальную армию Восточного Туркестана. Парень, владевший несколькими языками и, главное, умеющий читать и писать, сразу попал в штаб писарем. Почти 90% солдат были неграмотны. Якуб стал быстро продвигаться по службе. Исполнительность и дисциплинированность молодого солдата плюс грамотность и честность была оценена командованием. Вскоре его назначили кассиром Национальной Армии Восточного Туркестана. Попутно он был и художником-оформителем: рисовал плакаты, рисунки, агитационные листы. В начале 1950 года Восточно-Туркестанская Республика вошла в состав Китайской Народной Республики, а Армия ВТР стала пятым корпусом Национально-освободительной Армии Китая (НОАК). Армия Восточного Туркестана была создана по образцу Советской Армии. Все носили погоны, а в НОАК в то время еще не было знаков различия. В штабе все друг друга знали, а вот с приезжающими из внутреннего Китая офицерами и генералами выходили конфузы. Всех офицеров пятого корпуса поражала чрезвычайная скромность и корректность приезжающих. Подходили, запросто заводили беседы, а потом выяснялось, что это полковник или даже генерал. Лейтенанта Якубджана перевели в политотдел. Как проходила служба, какое было питание, был ли социальный пакет? Да, все было. Кухня в НОАК всегда учитывала конфессиональные различия. Отдельно стояли китайская и мусульманская столовые. Если в подразделении было три мусульманина, для них уже готовили отдельно. Зарплата офицеров была выше среднего по региону, были детские пособия, продуктовые пайки. Незабываемым для Якубджана было путешествие по Китаю. В 1951 году ансамбль 5-го корпуса отправили в восточные и центральные районы Китая. Для ознакомления населения тех мест с многонациональной культурой Синьцзяна. Якуб поехап в качестве кассира ансамбля. Выступления в Пекине, Шанхае.
Незабываемой была встреча с маршалом Чжу Дэ, главнокомандующим НОАК. Будучи в Шанхае, Исмаилов купил себе первый этюдник. Он до сих пор хранится у него в мастерской. Купил еще краски и кисти. Желание стать художником становилось все сильнее. Писал картины, в основном натюрморты и пейзажи. Чувствовал недостаточность знаний. Нужно учиться. А где? Услышал, что в Советском Союзе много художественных училищ и институтов. Есть училище и в Алма-Ате. А это совсем рядом. К тому времени он уже был женат, пятеро маленьких детей, старые родители. Была престижная работа, гарантированная зарплата. В разоренной войной стране многие родственники и знакомые завидовали ему. А в нем все больше и больше проявлялся художник. Желание, жажда творчества стала преобладать над здравым смыслом. Нужно ехать учиться! Видя такие настроения молодого офицера, командование решило отправить его на учебу. По своей линии. В июле 1957 года его направляют на учебу в Высшую партийную школу в Урумчи.
Вернувшись в 1959 году, он получил очередное звание и должность инструктора политотдела. К тому времени бывшая Национальная Армия Восточного Туркестана, переименованная в 5-й корпус НОАК, стала Синьцзянским военным округом. К тому же периоду относится и одна из первых лучших работ художника «Лунная ночь», написанная на холсте маслом. Картина стала одной из его любимейших работ. Позже он выполнил много авторских копий этой картины. Появились и другие картины. И опять жажда учебы и творчества стала доминировать над всем остальным. В 1962 году он увольняется со службы и приезжает в СССР. В Алма-Ате жил его сослуживец, уехавший в Союз ранее. Якуб рассчитывал на его помощь. Но на границе без объяснения причин сказали, что в Алма-Ату ему нельзя. Он подумал, что причиной этого является то, что он бывший офицер китайской армии. Ему подсказали, мол, соглашайся на любое место, а там поедешь в Алма-Ату. Так и сделали. Его направили на жительство в Сары-Агаш. В Алма-Ате его наотрез отказались регистрировать. Написан другой город. Так, обычная, простая непорядочность или зловредность чиновников разрушила многие его планы. Но в целом государство поощряло приток иммигрантов. Людские ресурсы были истощены, довоенная численность населения еще не была восстановлена. На границе выдали деньги. Старик точную сумму не помнит, но на каждого члена семьи что-то около двух среднемесячных окладов.
Вскоре знакомый еще с Китая, Дасифу Карим, известный всем дунганам как «дед», предложил ему переехать в село Ырдык. Село дунганское, много переселенцев из Китая. «А сколько стоит туда переехать?» «Найдем вариант подешевле», - ответил «дед» и они пошли на рынок. Там встретили грузотаксиста Наншанло Абдуллу (моего отца, авт.). Грузотакси – это грузовик, имевший право перевозить частные грузы. Это объяснение для молодежи. Остальные грузовики такого права, без особого разрешения не имели.
«Будто меня кто-то ждал в Союзе, особенно художественное училище», - печально улыбается сегодня Якуб-ажы.
Началась совершенно другая жизнь. Прямых родственников здесь не было, были двоюродные и троюродные. В целом обстановка была дружелюбной и доброжелательной, но были и агрессивно настроенные. Люди, которым нечем похвастать, нечем выделиться, сильно зациклены на унижении другого, чтобы хоть как-то возвысить себя, хотя бы в своих глазах. Эмигранты для таких людишек представляли хорошую мишень. Безропотные, потерянные и совершенно не знавшие русского языка, они молча выслушивали все нападки и насмешки, а иногда и маты. Соглашались на малооплачиваемые работы, на самые низкие расценки. Исмаилову было особенно тяжело, как и другим представителям интеллигенции. Крестьяне приспособились значительно быстрее. Кетмень, земля, лопата, навоз, грабли, грядки. Все, как и там. Только металлических орудий труда значительно больше. А Якубу пришлось очень тяжело. Работа в политотделе и копание каналов слишком разнились между собой. Сильно давила проблема с жильем. За год сменили 3 квартиры. Решили ехать в город. Жена с дочерями остались пока в селе Ырдык, а он с сыновьями подался в Пржевальск (ныне Каракол). Устроился в одну организацию разнорабочим. Старался, очень старался. Выдали участок под строительство дома. Днем работал, строил вечерами и в выходные. Нанять строителей денег не было. На ашар (всеобщую стройку) звать тоже было некого. Но в экстремальной ситуации человек способен на многое. Он один за один сезон построил двухкомнатную времянку! Помогали сыновья, Абсалям и Халык, ученики 3-го и 1-го классов. Жили тут же, в палатке. Другого жилья не было. К зиме двухкомнатная времянка была готова и семья воссоединилась. Сегодня здесь в одной из комнат кухня, а другую занимает мастерская художника. Кстати, здесь же и происходит наша беседа.
Жили во времянке и продолжали строить, теперь уже всей семьей. Через несколько лет у семьи Исмаиловых уже был добротный дом, хозяйственные постройки, сад и огород. Он и сегодня живет здесь. На несколько лет творчество пришлось оставить. Но, построив дом, он опять взялся за кисти и краски. Днем работа, вечерами и в выходные домашнее хозяйство, дети. Ночью к мольберту. К нему можно отнести слова из песни: «стужа кругом, а в доме моем днем и ночью рождаются розы». Пейзажи, натюрморты и цветы, цветы. Впервые увидел его картины в далеком детстве. «Как живые. Они у него оживают. И цветы, и фрукты такие сочные и вкусные», - такие комментарии о его работах слышу с тех времен.
Якуб Исмаилов стал постоянно участвовать в выставках самодеятельных художников. Получил множество премий и грамот.
В 70-х годах он поступил во Всесоюзный университет народного творчества, на заочное отделение. К тому времени он уже умел читать и понимать по-русски, но не специфические тексты и статьи. Консультироваться было не у кого. Учебу пришлось оставить, но не творчество. Желание творить в своем направлении и постоянный поиск новых стилей и направлений свойственен всем творческим людям. И художники здесь служат самым ярким примером. Таков и Якуб Исмаилов. Писать пейзажи, цветы и натюрморты маслом на холсте – это его конек, основа его творчества. Но в то же время у него есть работы акварелью, тушью, резьба по дереву и камню, оформительские работы. В последние годы увлекся вышивкой – прекрасные работы. Интернет проник и в жизнь старого художника. Просматривая картины классиков, выбрал для себя несколько работ. Скопировал их на холсте. Очень даже неплохо. Спрашиваю, как жили в Союзе, в Кыргызстане? Дети выросли, стали работать. Но в самый благополучный период его семьи и всей страны все равно сердце было не на месте. С Китаем, с родными связи почти не было. Но из доходивших вестей понимал, там жизнь тяжелая. Карточная система на все, бедность. «Я здесь как в раю, а родные там голодают».
На одной из выставок народного творчества его работы увидел декан художественно-графического факультета пединститута Б. Д. Джапаров. Он пригласил Исмаилова работать учебным мастером. Художник сразу согласился. Быть ближе к изобразительному искусству, поучиться у профессиональных художников, поделиться своим опытом – это мечта любого человека искусства. В институте, на регулярно организуемых выставках несколько раз выставлялись и работы Якуба Исмаилова. Они сильно отличались от всех других работ. В СССР тогда господствовала догматика социалистического реализма. Со своими канонами, нормами и правилами. Абстракционизм и сюрреализм, и другие направления отвергались напрочь. Стиль работ Якуба Исмаилова отнесли к китайской школе живописи. Работы сильно выделялись. Этим он и привлекал посетителей. Студенты и простые зрители дольше задерживались возле его картин. Остальные художники очень ревностно относились к такому успеху неожиданного конкурента-любителя и старались всячески раскритиковать пейзажи и натюрморты Исмаилова. Основным аргументом для них был отход от догм советской школы изобразительного искусства, основанной на принципах соцреализма. Хотя в кулуарах, в сторонке некоторые вольнодумцы говорили, что в советской школе живописи – застой, и именно из-за чрезмерного следования догмам. Через несколько лет слово «застой», как и слова «перестройка» и «гласность» прозвучит на всю страну, на весь мир. Но зрителей, задерживающихся возле картин Исмаилова, меньше не становилось.
В конце 80-х годов появилась возможность ездить в Китай. С тех пор он посещает свою малую родину регулярно. После тридцати лет разлуки вновь посетив Кульджу, узнал все места, которые он когда-то покинул. Там не изменилось ничего. Те же дома, те же вещи в доме и на кухне. Та же пыльная дорога, и тот же покрой одежды, как у мужчин, так и у женщин. Как все с завистью и восхищением смотрели на приезжавших из Союза, словно к ним приехали небожители! Смотрели на них, щупали одежду, привезенные подарки. А когда гости уезжали, то плакали: нам так не жить. Но с каждой поездкой стали наблюдаться изменения. Полвека не менявшийся облик города через год стал неузнаваем. Преображались и люди. Внешне, и главное внутренне. Гордость за свою страну и за себя переполняла всех.
В одну из недавних поездок встретился со своими сослуживцами из штаба округа. Все они получили шикарные квартиры, пенсии у каждого более 1000 $. Много льгот и привилегий для военных пенсионеров. А у него…
И опять отдушиной от всего становятся картины. Мы застали его за работой в мастерской за очередной картиной. Но, говорит художник, к работе надо приступать в хорошем настроении. Чтобы рука сама тянулась к кисти. Если насильно заставить себя сесть и писать, то и работа получается какая-то неживая, сухая.
Однажды Якуб Исмаилов, грустно улыбаясь, сказал, что на художника он не выучился, так и остался любителем. Но сегодня нет четкого деления на любителей и профессионалов. А такого колориста и мастера передачи мироощущения нужно еще поискать. Нет, Якуб Исмаилов настоящий Художник, Хуажон!
Анвар Наншанло
Фото автора