Мы привыкли к существованию интернатов и детских домов. Система нас научила, что альтернативы для воспитания детей, оставшихся без родителей или оказавшихся в сложной жизненной ситуации, просто нет. На кухне, в социальных сетях или в кругу близких мы возмущаемся ростом числа воспитанников детских домов, не задумываясь о том, что большинство действующих на территории страны детских социальных учреждений появились в сложные военные или поствоенные времена, когда действительно огромная армия детей осталась без родителей. Но сейчас мирное время! Даже серьезные трудности, с которыми мы сегодня сталкиваемся, не сравнимы с лишениями, которые пришлись на те времена.
Поэтому фостерные (приемные) семьи должны со временем стать отличной альтернативой существующим детским домам, домам ребенка и интернатам. И детские, и женские организации каждый раз, когда заходит речь о правах детей, как мантру, повторяют одну истину: каждый ребенок должен жить в семье. Трудно с ними не согласиться. Особенно, когда видишь, как меняются дети в фостерных семьях.
Фостерная семья - это форма патронажного воспитания, когда несовершеннолетний, нуждающийся в опеке ребенок передается для воспитания в приемную семью на платной основе (на содержание детей государство выделяет по 6 тысяч сомов в месяц). Кроме того, родители получают зарплату от государства. От усыновления фостерная семья отличается не только оплатой услуг приемных родителей, но и тем, что они не получают полных прав на ребенка и остаются подконтрольны органам опеки.
В Кыргызстане институт фостерных семей стал активно развиваться с 2012 года, после того, как было принято соответствующее постановление правительства. За этот период были обучены около 50 семей, но не все из них дошли до конца и рискнули взять на воспитание чужих детей. Сегодня в шести фостерных семьях воспитываются 10 детей, и их число каждый раз меняется, потому что, согласно правилам, некоторые дети попадают в такие семьи временно от нескольких часов до месяцев. Все зависит от особенностей каждого конкретного случая. Чтобы стать фостерными семьями, надо обязательно встать на учет, пройти соответствующее обучение. Только после этого можно взять на воспитание детей. Государство старается помочь таким семьям, выделяя пособие и временным родителям, и приемным детям. Но, как показывает практика, шести тысяч сомов, выделяемых государством на одного ребенка, иногда просто не хватает.
Интересно, что законодательство Кыргызской Республики позволяет стать фостерными семьями даже таким семьям, где есть только один из родителей. Приемными родителями могут стать лица не моложе 30 и не старше 65 лет. При этом общее количество детей в таких семьях не должно превышать пять человек, включая родных детей.
Мы предлагаем вашему вниманию две истории фостерных семей.
Иссык-Атинская Апа
По этическим соображениям имена главных героев изменены. Эльмира решила взять на воспитание маленькую девочку, так как родная дочь давно замужем и живет своей семьей. После нескольких лет хождения по различным инстанциям в 2014 году в доме Эльмиры появилась маленькая смешливая девчушка с белокурыми волосами.
“Поздоровайся, это гости. Мы вместе с ними поедем на Иссык-Куль. А где твой купальный костюм, ты его приготовила?” - оказывается, таким образом женщина хотела успокоить девочку, которая увидела чужих людей, навьюченных камерами и фотоаппаратами. Как пояснила нам Эльмира, девочка обожает плавать в озере, поэтому наготове держит свою сумочку с плавательными принадлежностями. Женщина продолжает свой рассказ, а девочка возится с красным мячиком рядом с новой мамой:
“Когда я ее взяла на воспитание, ей было всего три-четыре месяца. Она была такая худенькая, болезненная. Гемоглобин был низкий. Пришлось пережить много трудностей. Сразу же встали на медицинский учет, чтобы получить все необходимые прививки.
Ее биологическая мама много пила, вела аморальный образ жизни. За детьми совершенно не смотрела, а папа ее осужден на 18 лет. Я ее воспитываю как родную дочку. Даже прикипела к ней за эти годы. Пока про своих родителей она не спрашивает. Но наверняка потом найдутся “добрые люди”, которые нашепчут, кто ее настояшие родители.
Национальность меня совершенно не волновала. Я не беспокоилась об этом. Все-таки ребенок – это же не одежда и не скотина, чтобы менять и выбирать, как тебе захочется.
Она говорит по-кыргызски. Русский учит в садике. Не знаю, понимает ли она сейчас, что она другой национальности. Пока таких вопросов не задает. Я ей сказала, что у нее был светловолосый папа, а зачем рассказывать ей все подробности про родителей?
Знаете, первое время, когда я повела ее в садик, даже стеснялась, что у меня белокурый ребенок. Ведь не знаешь, как люди отреагируют. Даже волосы ей покрасила в черный цвет. Вот, видите, краска отходит, только кончики чернеют кое-где. Сейчас я уже так не переживаю.
Я искала все эти годы именно девочку. Хотела только девчушку. Позвонили из социальной службы и предложили стать фостерной мамой. Я согласилась. Прошла необходимое обучение. Получила сертификат. У нее есть старший брат. Он на полтора года старше ее. Но мальчика я бы не осилила. Не смогла бы воспитать.
Я очень переживала, когда взяла ребенка. Она была такая болезненная, худенькая. До такой степени тревожилась, что боялась нечаянно навредить ей. Это такая ответственность – взять чужого ребенка на воспитание. Если что-то не так пойдет, как ответишь перед Богом? У меня есть тандыр, этим я и зарабатываю себе на жизнь.
День рождения ее мы празднуем 15 апреля. Почему я выбрала именно этот день? Пусть это останется тайной для всех. Она очень смышленая девочка. Рисует хорошо, цвета различает. Стишки знает на кыргызском и русском”.
Во дворе своего дома маленькая Аруузат с удовольствием возилась со своей любимой куклой, не зная, куда ее пристроить. Немного освоившись, она бойко рассказала про свои любимые игрушки, подружек.
Апа из Джеты-Огуза
В отличие от первой семьи, Аида рискнула взять сразу трех родных сестер, которые попали к ней буквально с похорон родной мамы. Отец девочек выпивает сильно и вспоминает о них только в сильном подпитии. Когда девочки видят его таким, боятся и плачут. Аида выгоняет его и просит прийти, когда протрезвеет. У нее одиннадцатилетний сын, который вначале в штыки принял девочек, а сейчас не может без них и часу прожить. Когда они играют у соседей, скучает без них. Как и в первом случае, все девочки, хоть отцы у них и разные, все славянской национальности.
“Соседские дети рассказывают своим родителям, что играли с девочками в “да-нет” (улыбается). Так они находили общий язык с соседскими детьми, которые плохо говорили по-русски.
Сейчас они зовут меня “апа” по-кыргызски, хотя вначале они звали меня “мама” по-русски. Все-таки не стоит забывать, что мы фостерная семья. Может быть, кому-то со стороны покажется жестоким, но я обязана им сказать, что они живут временно у меня. Были слезы, когда я решилась об этом сказать ( У Аиды навернулись слезы, она их смахнула уголком платочка. - Ред.). Я так сказала не потому, что не люблю их. Однажды они должны найти родителей. У каждого ребенка должны быть родители.
Я сама понимаю и знаю,что они у меня временно живут. Но я не могу представить, как буду их отдавать, когда наступит такой день. Они все трое мне как родные. Особенно самая младшая. Я ее помню такой малюсенькой крохой. Я ее приучала к подгузникам, потом отучала от них.
Ежемесячного пособия по уходу за такими детьми не хватает. Например, у нас не предусмотрен такой пункт, как развлечения и развитие. Этот пункт тянем сами, как можем, чтобы дети могли играть и чувствовать себя детьми. Я бы пожелалала тем родителям, которые хотят стать фостерными семьями, не бояться.
Мои родственники сначала, мягко говоря, были удивлены. По одному так приходили ко мне,чтобы проведать. Приходят, а тут чужие дети, другой национальности к тому же. Спрашивали, почему других детей не взяла. Но потом поменяли свое мнение. Сейчас помогают и поддерживают”.
Аида в воспитании детей-сирот и детей, оставшихся без попечения взрослых, не новичок. Несколько лет назад она работала в детском доме семейного типа. И разница очень большая.
“В детском доме соблюдают строгий режим. Кроме того, там один воспитатель на 18 детей. Соответственно, довольно сложно уделять каждому ребенку отдельное внимание, потому что надо вставать в 4-5 утра, чтобы приготовить завтрак для тех, кто с утра идет в школу. С утра может нагрянуть санэпидемстанция, когда ты в суматохе собираешь детей и встречаешь других со школы, а здесь нет санэпидемстанци (смеется). Дети спят, сколько хотят, особенно если каникулы. Посуду не помыли – ничего страшного, потом помоем, - улыбается Аида. - Но несмотря на то, что я давно уже там не работаю, все равно продолжаю поддерживать отношения с детьми, которых воспитывала в детском доме. Две девушки вышли замуж в Кара-Балте. Девочка Каныкей, к сожалению, вышла замуж неудачно, уже развелась. Вот она недавно приезжала ко мне за помощью. Я всем им помогаю деньгами,одеждой, продуктами питания или просто выслушиваю их. А к кому они пойдут? У них же никого нет. Как им откажешь?”
Аида уверена, что, как бы ни сложились обстоятельства, она постарается не терять связь и с этими воспитанницами.
Фостерные семьи только начинают развиваться в Кыргызстане. Пока много проблем, сложностей и не видно быстрого эффекта. Но то, что это очень хорошая альтернатива неуютным, громоздким, устраевшим государственным детским домам, однозначно.
Алмаз Исманов
Рисунок из Интенета