Чтобы успешно реформировать судебную сферу в Кыргызстане, недостаточно лишь правительственных распоряжений или жестких мер властей. Нужно в целом повышать правовую культуру соотечественников, шире информировать граждан о необходимости кардинальных преобразований в данной области. Надо воспитывать в людях нетерпимость к любым фактам коррупции, чтобы протест против самоуправства тех же продажных судей культивировался на ментальном уровне, а мздоимство было абсолютно неприемлемо всеми членами социума.
Один из способов – просвещение сограждан с помощью СМИ. В том числе путем восполнения некоторых исторических пробелов в долгой, сложной, но очень показательной и любопытной летописи кыргызской юриспруденции. Вот восполнением мы и займемся…
Скрип от ржавчины коррупции
На днях исполнилось 26 лет с того момента, как Кыргызстан поднял на рее флаг независимости и пустился в плавание по волнам суверенитета. Вот с тех пор и пытаемся мы построить правовое государство. Штудируются юридические наработки ведущих держав Востока и Запада, сканируется опыт коллег по СНГ, мы прислушиваемся к рекомендациям партнеров и союзников. В общем, поиск некой идеальной модели продолжается. Но до идеала еще ох как далеко! Хотя, казалось бы, чего проще - снимай кальку с уже апробированных «за бугром» систем и - вперед! Но судебная машина все так же дает сбои из-за ржавчины коррупции, казуистики законов, непрофессионализма слуг Фемиды, кумовства, произвола и других негативных факторов.
Среди них – довлеющая пока еще над нашим миропорядком тень патриархального прошлого. Увы, многие судьи Кыргызстана продолжают применять порочные методы вершителей судеб ушедших веков. Мы никак не можем избавиться от диктата родоплеменных связей, от пресловутой феодальной специфики, нам еще отрыгивается пресловутая азиатчина и аукается идеология наживы среди коррумпированных судей. И это несмотря на все внешние атрибуты современности, модернизации и даже принятую Государственную целевую программу «Развитие судебной системы в Кыргызской Республике на 2014-2017 годы», утвержденную Жогорку Кенешем.
Так о каких же «родимых пятнах прошлого» идет речь?
В прежние времена у местных племен существовали два инструмента регулирования правовых отношений. Первая система – это адат, кодекс традиционных правил и обычаев, по которым жили горцы и степняки. Поэтому адат называют еще обычным правом. Его положения среди неграмотного населения передавались из уст в уста в виде кратких изречений. А рулили всем судопроизводством бии. Они являлись первой инстанцией тогдашней, так называемой «туземной» юстиции.
На фото: Суд биев у наших предков. (1865 – 1872 годы. Фото из «Туркестанского альбома», созданного по распоряжению генерала Константина Петровича фон Кауфмана).
Многие нормы адата, увы, были неизвестны смердам, а бии из числа старейшин рода, авторитетов из знати толковали их как заблагорассудится. Очень напоминает поговорку: «Закон - что дышло, куда повернул, туда и вышло». Кое–кто из нашего судейского корпуса так и поворачивает до сих пор…
Каждый айыл, имевший от 100 до 200 юрт, должен был иметь по одному бию. Кстати, за выполнение своих функций судей они взыскивали компенсационный айып в размере 10% иска в свою пользу (казылык).
Свои должности биев, формально выборные, эти «вершители правосудия» часто просто покупали у царских чинуш за солидные деньги. А чтобы компенсировать расходы после выборной кампании начинали активно выжимать взятки.
Капитан по особым поручениям А. Давлетшин после командировки в Туркестанский край в 1901 году писал: «В судьи попадают не те, кто достоин, а тот, кто имеет возможность приобрести большую партию (голосов) при посредстве подкупов, затем такие лица, заняв должности судьи, прежде всего стремятся вернуть свои издержки по выборам и потому при решении дел преследуют исключительно свои корыстные цели». А в ревизионном отчете российского сенатора, графа К. Палена от 1908 года подчеркнуто: «В судьи стали попадать более ловкие люди, не соответствующие по своим познаниям и нравственным качествам званию судьи…»
Счастья по насилию быть не может…
Бии мотивировались адатом при рассмотрении как гражданских дел, так и уголовных злодеяний. Хотя беспредела тогда было меньше. Убийства, например, чаще носили форму мести. А грабежи и кражи больше напоминали молодецкие набеги джигитов. Впрочем, «романтики с большой дороги» тоже встречались: их называли каракчы и тоноочу. Летучие банды промышляли в основном на проезжих трактах, обирая караваны.
К слову, у нас с тех пор так и остались неискоренимы явления типа кыз ала качуу, то есть умыкание невесты, скотокрадство (барымта), несанкционированное многоженство (олжо катын) и прочая «экзотика». Хотя наказания за них и предусмотрены, однако многие статьи УК КР попросту не работают, а судьи такие дела рассматривают редко. Между тем повсеместные факты похищения невест влекут за собой множество искалеченных судеб и даже приводят к случаям самоубийства среди тех, кто не желает мириться с судьбой украденной «вещи». Счастья по насилию быть не может!
На фото: Выборы туземной администрации в Семиречье. Фото 1905 года (сайт Foto.kg)
Бий судил, как душа пожелает. Например, букара (беднота) и карапаи (чернь) не могли рассматриваться как равные баям или манапам, то есть аристократии. Учитывался и пол. Так называемый кун - выкуп за кровь - зависел не только от того, был ли убитый мужчиной или женщиной (за прекрасный пол выплачивали лишь половину куна), но и от статуса жертвы - баем он являлся, нукером или рабом. Кун за голову «крутого» олигарха увеличивался обычно в 9 раз. Например, когда в 1855 году бугинцы убили сарыбагышского феодала Ормон–хана, виновники вынуждены были откупиться 100 девушками на конях в полном убранстве. Тогда вообще практически всякое дело завершалось уплатой штрафа в пользу потерпевшей стороны. Ну, какой прок от смертной казни виновника? Пусть лучше ущерб возмещает!
Такая система компенсации (айып) была введена в свое время в Уголовный кодекс КР и обычно уплачивается в тройном размере. Но что-то не слыхать, чтобы данная метода работала как следует…
Между прочим, в айылах тогда, особенно у безденежных кочевников, почти вся торговля была меновой, безвалютной. Всеобщим эквивалентом чаще всего выступали... бараны. Их дарили, меняли, долги погашали. Ими же и взятки давали. До сих пор дают!
На фото: Разбирательство
у казия. Фото из этнографического тома «Туркестанского альбома».
Кого и за что ждал зиндан?
С внедрением ислама наши пращуры стали параллельно с адатом применять и нормы мусульманской юриспруденции. Система шариата регулировала жизнь правоверного от колыбели до могилы и содержала 8 основных разделов. Здесь право и религия сливаются в одно целое, поэтому нарушение шариатских норм расценивалось как вероотступничество.
В основном шариат преобладал среди оседлого населения юга Киргизии, где во главе судов стояли казии, юристы–богословы. Они рассматривали проблемы семьи и брака, выплаты налогов, вопросы экономики, политических выборов, джихада, морального кодекса, уголовных дел.
К примеру, за прелюбодеяние холостяков ждали 40 ударов палкой. Если же грешили супружные люди - смертная казнь, порой - через побитие камнями. Шариат предусматривал также тюремное заключение (в зиндане), конфискацию имущества, отсечение руки (при кражах), штрафные санкции, но в то же время и амнистию.
А вот шиш, пока не дашь бакшиш!
Когда в XIX столетии Киргизия вошла в состав России как часть Туркестанского края, то в 1867–1868 годах вышел ряд монарших распоряжений об управлении регионом, и наряду с адатом и шариатом стали действовать общеимперские законы. Добавились военный и царский суды, позже - мировые суды, военно-полевые суды, облсуд и правительствующий сенат. Территорию нашей республики обслуживали окружные органы, находившиеся в Верном (сейчас – город Алматы, Казахстан) и Скобелеве (ныне Фергана, Узбекистан).
Но бии и казии продолжали так же безраздельно рулить у себя в районах. Младший чиновник по особым поручениям при губернаторе Семиреченской области Б. Сыртыков писал в докладной: «В настоящее время между народными судьями как при единоличном решении, так и при решении дел на чрезвычайных съездах - волостном и уездном - распространено взяточничество...». Знакомая картина, а?
Судьи тогда жалования не получали и потому произвольно определяли для себя размер так называемого бийлика - вознаграждения. По сути то была доходная статья служителей Фемиды.
Даже министр внутренних дел признавал: «Для уничтожения заинтересованности их (судей) в материальных выгодах процесса бийлик надлежит упразднить, а вознаграждение судей сделать вполне определенным и отнести за счет сумм земского сбора...». Эх, до сих пор люди несут судьям этот пресловутый бийлик!
Вымогали как местные взяточники, так и присланные имперские чины.
Исследователь А. Ахметов из Академии наук КР отмечал в своей монографии «Становление, развитие и совершенствование органов уголовной юстиции в Киргизии» (Фрунзе, 1990 год.), что «взяточничество среди чиновников судебно-следственных органов настолько укоренилось, что народ стал рассматривать это зло как нечто должное». То есть неизбежное и неискоренимое! Приводится пример с мировым судьей из Токмака по фамилии Шустов, который превратил мздоимство в бизнес. Он мог запросто объявить преступником первого попавшегося бедолагу, арестовать, а потом, угрожая ему суровым вердиктом, вытребовать бакшиш. Согласно жалобе пострадавшего К. Акчалова от 1 декабря 1908 года, этот Шустов взял у Т. и С. Дыйканбаевых 1000 рублей и один ковер, у К. Лепесова – 300 рублей, а у И. Кокумбаева, А. Чалова и некоего Оторбая суммарно еще 450 рублей.
Советские правоведы писали, что «в дореволюционной Киргизии имперские суды защищали интересы лишь эксплуататорских классов, капиталистов и феодальной знати в полном соответствии с колонизаторской политикой царизма, трудящиеся же массы были бесправны».
На фото: Представители судов биев и казиев. Фото 1910 года (сайт Foto.kg)
Старорежимная система затрещала по швам…
Наступил год 1917-й. Вслед за Февральской революцией пришел черед Октябрьской.
Вождь мирового пролетариата, внешне мягкий, но крутой по натуре В. Ленин, отмечал: «…безусловной обязанностью революции было не реформировать судебные учреждения, а совершенно уничтожить, смести до основания весь старый суд и его аппарат». Был издан специальный приказ Совнаркома Туркестанского края от 12 декабря 1917 года по упразднению старорежимной сферы Фемиды.
Увы, но новых кадров не хватало, и потому советская власть еще целых десять лет, аж до 1927 года, официально разрешала биям и казиям судить да рядить по законам адата и шариата! Хоть и под контролем, конечно, с запретом брать мзду от тяжущихся, но тем не менее…
Отчего же большевики сразу не решились на жесткий слом всего и вся? Только ли отсутствие опыта у новоявленных судей из числа рабочих и крестьян помешало? Тот же Владимир Ильич, будучи еще ко всему и гибким политиком, объяснял это в 1919 году так: «Что мы можем сделать по отношению к таким народам, как киргизы, узбеки, таджики, туркмены, которые до сих пор находятся под влиянием своих мулл? Можем ли подойти к ним и сказать: «Мы скинем ваших эксплуататоров?» Мы этого сделать не можем, потому что они всецело в подчинении у своих мулл. Тут надо дождаться развития данной нации, дифференциации пролетариата от буржуазных элементов, которая неизбежна». То есть перезагрузку предлагалось осуществлять поэтапно, совмещая на первых порах консервативные суды с чекистскими ревтрибуналами.
На фото: Известный степной судья Арслан-бий (снимок из «Туркестанского альбома»).
Удар ножом на глазах у всех
Принятие в декабре 1936 года новой советской Конституции предопределило преобразование Киргизской АССР в ССР. Были закреплены ведущие положения в организации деятельности суда и прокуратуры.
Важно отметить, что новая система правосудия, в отличие от замшелых порядков прошлого, дала тогда широкие права «освобожденной женщине Востока». Доселе ведь они были крайне затюканы, а теперь на их защиту встали суды. Впрочем, не всем нравился этот процесс раскрепощения горянок и жительниц степей. Нашумел случай 1924 года в Караколе: семейный деспот Маматкулов регулярно истязал свою жену Н. Тынаеву, держал ее в теле рабыни. Поэтому, узнав, что по советским законам она может подать на развод, супруга пошла за справедливостью в суд. И разъяренный муж убил ее ударом ножа в грудь прямо в зале заседаний, на глазах многочисленных свидетелей… Да и ныне по причине слабой организации охраны и конвоирования в стенах судов случаются ЧП.
Кстати, суды биев никуда не исчезли. Просто со временем они у нас трансформировались в суды аксакалов и есть во всех семи областях и в столице Кыргызстана. В основном за ними сохранены функции разруливания тех ситуаций, где официальное вмешательство затруднено либо просто бесполезно. Например, старики решают судьбы семей дебоширов, пропесочивают хулиганье, стыдят падших женщин. Старейшины совмещают обязанности третейских судей, общественного надзора и арбитража. В меру дозволенного наказывают и милуют. Правда, не везде прислушиваются к ним, потому что многое зависит от авторитета седобородых, а он есть не у всех…
Самые уязвимые точки
Еще в 2012 году известная международная организация Transparency International оценила самые уязвимые точки в судебной системе Кыргызстана путем обширного исследования, которое выявило механизмы правонарушений в этой сфере. И год спустя Верховный суд КР принял План по противодействию коррупции, основанный на рекомендациях Программы USAID-IDLO.
Спору нет, План хорош. Но насколько выполним? К примеру, одним из приоритетов было объявлено расширение общественного доступа к информации о судебных процессах, включая публикацию вердиктов слуг Фемиды. А также использование всеми инстанциями «электронного правосудия» и современных информсистем для предоставления достоверной информации участникам судебных разбирательств. Но несмотря на то, что прошло уже несколько лет, о реальной открытости судов говорить не приходится. Про некое «электронное правосудие» я вообще молчу!
По заявлению Генпрокуратуры КР от 28 декабря 2016 года, у нас суды сами зачастую мешают антикоррупционной борьбе. К такому выводу надзорный орган пришел после анализа судебных решений в отношении казнокрадов. Выяснилось, что в Кыргызстане, несмотря на предпринимаемые правоохранителями меры по привлечению должностных лиц к уголовной ответственности, большинство чиновников, уличенных в злоупотреблениях, взятках и хищениях, избегают тюремных сроков. В их отношении избираются в основном виды наказания, не связанные с лишением свободы. А большая часть виновных лиц вообще освобождается от наказаний, либо уголовные дела рассматриваются в судах годами, пока по ним не истекает срок давности.
Другой пример. После последней серии громких ДТП, повлекших гибель детей в разных уголках республики, эта тема остается крайне резонансной. Общество неоднократно требовало ужесточить меры наказания для автолихачей, даже митинги проводились. И что? В июне текущего года депутат Тынчтык Шайназаров на Национальном форуме по дорожной безопасности сообщил, что из 10 тысяч материалов, составленных Управлением патрульной милиции за вождение в нетрезвом виде и направленных в суды, только по 10% было принято решение о лишении водительских прав. «По остальным делам были назначены штрафы, часть дел были возвращены на доработку. Почему по 100% таких дел не принимается решение о лишении прав? Все дело в коррупции в судах», - уверен Шайназаров.
Кыргызстану предстоит решить еще массу проблем, так как вкупе с доставшимся нам в наследство правовым нигилизмом это стало негативно сказываться на общем состоянии юридической грамотности населения.
Здесь власти страны правы на все 100 процентов – судьям надо постараться вернуть к себе доверие граждан во всех слоях нашего общества!
Азиз Карашев
Фото WWW