Баткенский пограничный отряд был сформирован в 1999 году. Через год будем отмечать двадцатилетие этого события. Более 400 км сложной, высокогорной, местами спорной, местами крайне уязвимой линии границы с Узбекистаном и Таджикистаном – вот зона ответственности этих ребят. Сложнее миссии в стране у пограничников, пожалуй, нет.
Личное дело
Над заставой «Мин-Булак» - пушистое облако в небе, как на открытке. Расцвели яблони. Пестрая корова пасется неподалеку. Кажется, мир, сонная тишина и покой вокруг. Но впечатление, увы, обманчиво.
Пограничники отнюдь не расслаблены. И вовсе не от абстрактного стремления к служебному совершенству, а по необходимости. Командование и личный состав пограничников в этой зоне обладают огромным опытом в разрешении конфликтных ситуаций и инцидентов на государственной границе. Нынешний глава ГПС Уларбек Шаршеев тоже прошел «баткенскую школу», возглавлял этот отряд. «Мы несем службу в сложных условиях, но всегда должны помнить о том, что именно на нас лежит ответственность перед народом Кыргызстана по обеспечению пограничной безопасности на ввереном участке госграницы», - это его слова. Наверное, не впитав «баткенского солнышка», в руководстве ГПС и делать нечего.
«Суровые условия» - не красное словцо. В феврале баткенские пограничники получили новый многоквартирный дом в Исфане, который торжественно передал защитникам границы глава государства Сооронбай Жээнбеков. «Мы продолжим начатую работу по улучшению условий жизни военнослужащих Вооруженных сил, в том числе и пограничников», - пообещал президент. Начавшееся с подачи Алмазбека Атамбаева инициатива по реальному улучшению жизни силовиков развивается. А 10 ноября прошлого года состоялась торжественная церемония открытия новых жилых и служебных зданий на пограничных заставах «Чарбак» и «Мин-Булак». Что-то делается, конечно.
Вообще же и бытовые, и служебные реалии в этих местах непростые. Климат суров. Зимой холодно, летом пекло нестерпимое. Все земледелие в приграничной зоне – рискованное. Потому что высокогорье, потому что снег может выпасть и в апреле, и в мае.
На грунтовой дороге Исфана-Кокташ встречаем машины, засыпанные снегом. Они спускаются в районный центр. Вокруг пока сухо. Но в 10 минутах езды уже видим присыпанные снегом склоны холмов. И местность – пересеченная. То обрыв, то скала, то ущелье. На вид так хороши для пикников пригорки… Но используют их не только добросовестные граждане и не столько для пикников.
Горные тропы – притча во языцех. Инциденты случаются часто. Причем, как «межсоседские», так и самые что ни на есть серьезные, с участием международных террористических организаций. Да сам повод для образования области, баткенские события 1999 года, когда на нашу территорию вторглись боевики, говорит сам за себя. Население горячее, плотность высокая, а ресурсы скромные.
Полковник Замирбек Мийзаев, глава управления ГПС КР по Баткенской области на сегодняшний день, человек крайне непубличный. К журналистам относится с некоторой опаской, предпочитает держаться в тени. Да и немудрено, это профессиональная, производственная необходимость. Зато находит возможность как-то улучшить быт своими силами. Недавно бойцы высаживали деревья на заставах – тоже радость жизни. О проблемах границы в области эти люди знают слишком много…
Пунктирная линия
Одна из болевых точек – граница с соседними государствами местами условна. Около 300 километров наших южных границ не демаркировано и не делимитировано. Спорных участков в Баткенской области почти 50. Стараниями Алмазбека Атамбаева отношения с Узбекистаном сдвинулись с мертвой точки около года назад. Процесс демаркации и делимитации границ пошел, но до реального завершения еще далеко. С Таджикистаном мы «в процессе переговоров». То есть, пока спорные вопросы – в изобилии. Мы все читали об этом. Но не все представляем, что это значит на практике.
Во-первых, если говорить о Таджикистане, то это – минные поля в нейтральной полосе. Самые настоящие, наследие таджикской гражданской войны. Местные жители живут в этом 20 лет, но ты попробуй, объясни корове или овце, что вот туда, за сопку – нельзя. И попробуй остановить пастуха, который за скотину (особенно если она чужая) едва ли не головой отвечает. То есть, напряженное ожидание инцидентов – повседневная реальность для бойцов на баткенских заставах.
А с Узбекистаном часто граница неясна в пределах одного, по сути, села. Мы уже не раз рассказывали, что условной границей между двумя государствами в этой местности часто служит самый обычный арык, который протекает по сельской улице. Таких «пограничных линий» на юге страны немало. Условная пограничная линия то и дело проходит по арыкам, огородам, садам, сараям и домам жителей, живущих в приграничной зоне.
Информация об инцидентах попадает в прессу едва ли не каждый месяц. И это не подорвавшаяся корова, это перестрелки, массовые драки из-за воды или забора, а иногда и человеческие жертвы. Это то, что в прессу попадает. А мелочи, типа словесных перепалок или несанкционированных вторжений, случаются куда чаще. И это – только часть опасности, причем, не самая суровая.
Наркотрафик, этнофактор, терроризм
Хотим мы этого или нет, сквозь Баткенскую область проходит «афганский наркокоридор». Этот факт с прискорбием отмечает Международная организация по борьбе с наркобизнесом. Из Афганистана зелье идет в Таджикистан, оттуда по двум ветвям коридора – в Узбекистан и к нам, прямиком через Баткен. Уже отсюда до России и Европы. А тысячи (только изымается в трафике свыше 10 тонн наркотиков ежегодно) килограммов тяжелого наркотика – это, как мы все понимаем, не корова. Курьер готов на все.
И, как будто этого всего нам мало, существуют и другие факторы. Область бедна – более 35 процентов живут за чертой бедности. У соседей в прилегающих районах положение еще хуже. Потому – ползучая миграция угрожает стабильности региона. Что это значит? Баткенцы перебираются в Ош, в столицу, а то и в Россию, а их дома покупают жители соседних государств.
В селе Кок-Таш гостеприимные хозяева, пустившие к себе во двор толпу журналистов, показывают на соседние дома: «Этот таджики купили позавчера. Пока не живут. Кто жить будет, пока не знаем. А этот давно таджикский дом. Живут потихоньку. С нами не общаются»…
А если учесть, что плотность населения в регионе очень высока, и этническая пестрота – самая выраженная в Средней Азии, можно себе представить, на какой пороховой бочке сидит вся приграничная территория. На самом деле ползучая миграция угрожает территориальной целостности страны. И этот вопрос – тоже на шее пограничников баткенского отряда…
Международные террористические тропы тоже, увы, проходят тут. И чем хуже дела в слишком близком Афганистане, тем горячее становятся планерки у пограничников. Дело в том, что по горам не везде развесишь датчики и не натянешь колючую проволоку. Еще много лет граница в горных условиях будет охраняться «вручную» - патрулями. Каждое такое дежурство – риск для жизни.
Анклавы – как язвы…
Еще одна головная боль пограничников – анклавы. Область включает в себя ряд территорий, принадлежащих Таджикистану и Узбекистану. Такая странная география образовалась еще в сталинские времена, когда границы республик были определены правительством Советского Союза. С тех пор страны не договорились о том, как быть с этими территориями. Да и к тому же договориться надо еще и с жителями, они-то свои дома просто так не оставят. Сох, Шахимардан, Чон-Гара, Чек-Абад – узбекские анклавы, Ворух и Кайрагач – таджикские.
На открытии нового пешеходного моста через реку Козу-Баглан местные лейлекские таджики собрались вокруг журналистов. Колоритный аксакал Сахиб хорошо говорит по-русски. «А что, в Варух ходите, к друзьям, родственникам?», - спрашиваем у него. «Нет, - отвечает, - нет там у нас друзей, мы другого клана». 30 секунд поговорили, а вся сложность местной обстановки – налицо.
Самый крупный – узбекский анклав Сох. Причем, с ним не все так просто. Аналитик Табылды Акеров говорит о нем: «Сох принадлежит узбекам, но 90% его жителей – таджики». А Чек-Абад, например, не больше фермы по размеру. Проезд через анклавы – вечная головная боль всех государственных служб. В зависимости от состояния взаимоотношений с Таджикистаном и Узбекистаном, процедура проезда то упрощается, то усложняется. Но в любом виде остается большой проблемой для пограничников.
По всем этим пунктам очевидно, что Баткенской области нужна особая забота от государства и поддержка всей страны. Ворота в Кыргызстан – а иначе не назовешь этот регион – должны быть на замке, но не за колючей проволокой. А чтобы замок не заржавел, «ключ» от него надо хранить в особых условиях…
Подготовила Светлана Бегунова
Фото из Интернета